Название-"слишком нежно"
Рейтинг-PG-13
Пейринг-Густав/Билл

-Если попытаться сосчитать все дни, проведенные в тоске, то, боюсь, их число будет приближенно равным числу звезд на небе.
-Ты действительно так думаешь?
-Я это знаю.
-Только не надо меня по носу щелкать - я все и так понял.
-Что, слишком больно?
-Слишком нежно.

Позже он старался припомнить, кто первый начал эту странную игру, но так и не смог.
Впрочем, это было не столь уж важно, как и все фальшивые правила и ограничения.
Настоящим правилом являлось беспрерывное движение вперед, и надо сказать, они упрямо ему следовали.
И наверное, именно по этой причине, забредали порой в такую даль, что не было сил из нее выбраться.
И когда в одном из гостиничных номеров, Билл, упав на колени, шептал безостановочно его имя-густавгуставгустав, Шеффер резко захотелось сказать: «Стой. Хватит.»
В конце концов, груз ничего не значащих правил, условий и законов погреб под обломками последнюю возможность признать, что игра запустила свои длинные корни в жизнь.
А барабанщик, хоть и смог остановиться, вовсе не ощущал себя победителем.

Часть 2:
Небо заволокло тучами,затянуло октябрьской дымкой,и Густав неожиданно осознал,что осень все-таки наступила.
Он посмотрел в окно.
По улице,серой,промозглой,казалось,"растекающейся"в пространстве,бежали люди,пытаясь спастись от дождя.
Кто-то нырял под козырьки подъездов и магазинов,кто-то просто поднимал воротник пальто и опускал капюшон.
Шеффер ощутил внезапный прилив жалости к человеку,который не имея ни пальто,ни зонта,упрямо продолжал идти вперед.
Поминутно подскальзываясь на мокрой мостовой,он все равно держал спину ровно и голову не опускал.
"У Би бывает похожее выражение лица...Такое же сложное..."
-О чем ты думаешь?
Билл,неслышно вошедший в комнату,встал у него за спиной.
-Об осени.
-А что о ней думать?Осень и осень.Холод такой!Брр...
-Красиво...дождь прозрачный...
-Ага!Вперемешку с градом!Нет,Густи,прости великодушно,но романтик ты хреновый.
-Не ругайся,сколько раз просил!
-А ты дурью не майся.Давай выпьем лучше,а то совсем в этой поганой гостинице околею.Второй день отопление будто выключено,сволочи...
-Что пить будем?
-Пивца бы мне...
-Будет сделано,герр Каулитц!
-Клоуном ты был,клоуном и останешься...
***
-Ты там золото Третьего Рейха ищешь,нет?,-Билл посмотрел на Шеффера сквозь полупустой бокал.
Густав отмахнулся, продолжая изучать этикетки на бутылках в баре.
Билл дёрнул плечом и допил пиво
- Хе, кончилось Эй, клоун, ты будешь свою допивать или мне мож…
- Стой, - барабанщик захлопнул бар и сел рядом с младшеньким Каулитцем на пол. Поставил рядом найденную в баре бутылку текилы. – Подожди. Мой ход. Дай стакан.
Приятно расслабленный от выпитого Билл мягко ткнул его кулаком в плечо.
- Да ну тебя.
- Каулитц, - Густав требовательно протянул руку.
Солист моргнул. Помедлив, молча вложил в его ладонь свой пустой бокал.
- Так, - Шеффер вылил в бокал остатки пива. Вскрыл текилу, до краёв наполнил неизвестно откуда взявшуюся стопочку, осторожно опустил её в пиво и протянул этот чудовищный коктейль Би. – Пей. Залпом.
Каулитц озадаченно посмотрел в бокал.
- Это что?
- Бомба. Пей.
- Какая бомба? – поднял обалделый взгляд.
- Глубинная, - терпеливо объяснил Густав. – Почти. Ну!..
- И почему я должен это пить?
- Потому что должен, -Шеффер смотрел на него выжидающе. – Потому что я так сказал.
- Ну, блин. – Билл осторожно сделал маленький глоток и после секундного раздумья опрокинул адский коктейль залпом до дна.

***
Барабанщик слегка поморщился, когда стопка с текилой глухо стукнулась о зубы Би.
- Ф-фух, - Каулитц потряс головой и икнул, прижав ладонь тыльной стороной ко рту. – Изверг. Всё? Доволен? Или ещё что-то?..
Шеффер неопределённо хмыкнул и поднялся.
- Пойду покурю.
- Вали, - безразлично отозвался Билл, нащупал пульт телевизора и ткнул кнопку включения.

***
Часть 3:
Густав выкурил одну за другой полпачки сигарет и вернулся в номер, чувствуя себя так, словно галопом обежал весь отель, ни разу не остановившись отдышаться. Пульс оглушительно грохотал в ушах, перед глазами плыли тёмные пятна.
Билла вырубило прямо там же, на полу, среди пустых пивных бутылок. Шеффер немного постоял над ним, глядя на цветные отблики телеэкрана на расслабленном лице спящего, наклонился, вынул из-под щеки солиста пульт и выключил телевизор.
- Ну-ка, - он присел рядом с Каулитцем и осторожно потряс его за плечо. – Эй?..
Би не реагировал.
Густав с тяжёлым вздохом просунул руку ему под плечи, вторую – под колени, рывком поднял, пыхтя от напряжения, и сгрузил безвольное тело на кровать. Сел рядом, отдуваясь.
- Твою ма-а-ах-х-т-тяжёлый какой…
Билл вздохнул во сне, перевернулся на живот. Не открывая глаз, нащупал и подгрёб под себя подушку и снова размеренно и громко засопел.
Шеффер какое-то время сидел неподвижно и смотрел на его встрёпанный затылок. Потом вздрогнул, провёл ладонью по лицу.
- Идиот, - сказал он сердито вполголоса, имея в виду себя.
Ему вдруг стало очень неловко, словно его застукали за чем-то в высшей степени неприличным. Злясь на себя, Густав решительно поднялся, подобрал с пола пустые бокалы - и застыл, чувствуя, как кровь приливает к лицу и щёки начинают немилосердно гореть.
- Ах ты ж ..., - растерянно выдохнул он, покосился на мирно посапывающего и бегом бросился в ванную.
Отражённый и умноженный светлой плиткой, зеркалами и хромом кранов свет резанул по глазам. Шеффер подслеповато сощурился, неловкой рукой поставил бокалы на мойку - и тут же вздрогнул от звука бьющегося стекла.
- Ёб твою мать, ёб твою мать, ёб… - лихорадочно бормотал, ногой сгребая осколки в кучку. - Да что за ...
Краем глаза словив в зеркале над умывальником собственное отражение, – красные пятна на скулах и совершенно безумный взгляд, – он остановился. Выдохнул медленно, не отрывая глаз от зеркала. Налил в уцелевший бокал холодной воды из-под крана, сделал большой глоток, скривившись от пивного привкуса, и тупо уставился на бокал, не понимая, отчего вода в нём подрагивает.
- О, - простонал Шеффер, наконец сообразив, что это дрожит его собственная рука.
Очень осторожно он поставил бокал на пол рядом с ванной, запер дверь и привалился к ней спиной, плотно зажмурившись и расстёгивая трясущимися пальцами джинсы. Совершенно неожиданно для себя он вспомнил темные с расширившимися зрачками глаза Би,белую тонкую шею...
Ему потребовалось всего несколько жёстких движений рукой, чтобы кончить.
С мучительным стоном стыда он сполз бессильно по двери на пол, пытаясь отдышаться.

***
Часть 4:
- Месть моя будет страшна, - бледный Билл мрачно разглядывал тарелку с ужином.
- Не понял, - Густав,пыхтя,заталкивал в чемодан вещи.
- Эта бомба твоя, - Каулитц отщипнул кусочек салатного листа и отправил в рот, содрогнувшись от отвращения. – Глубинная…
Шеффер хмыкнул, сел рядом с ним, отряхнул ладони.
- Что, хреново тебе?
Би вяло отковыривал с булочки зёрнышки кунжута.
- Ну что ты. Столько новых ощущений. Теперь я точно знаю, как чувствует себя человек, который битой по башке получил и потом всю ночь жевал грязный носок.
- Поэт, - восхитился барабанщик. – Какая яркость образов.
- Подожди у меня, - мстительно сказал Билл.
-Подожду,не беспокойся.-усмехнулся Густав.
Солист плюнул в него кунжутным зёрнышком.
Пошел снег.
- Ух ты, - оживился Би и прилип к окну, провожая взглядом медленно тающие снежинки на карнизе.
- Угу, -Шеффер заткнул уши наушниками плеера, скрестил руки на груди и закрыл глаза.
- Густи, - позвал его Каулитц почему-то шёпотом.
Барабанщик открыл глаза, чтобы поинтересоваться, в чём дело, и с удивлением обнаружил, что в номере темно, он лежит на спине, плеер подевался куда-то и Билл нависает над ним, дыша в лицо запахом мятной жвачки.
- Густи, - громко шептал солист, тормоша его за плечо. - Эй...
Густ наконец понял, что, наверное, уснул, сам того не заметив.
- Заснул, - сказал он хрипло, - плеер?
- Здесь, здесь всё, на столике, - Би теребил майку на его плече, - слушай… про месть за бомбу…
- Э?.. – Шеффер попытался приподняться на локтях, но Билл толкнул его назад.
- Да не дёргайся, ты чего. Мой ход… Я…
Каулитц запнулся. Вздохнул, обдав лицо Густа запахом синтетической мяты, просунул ладони под его плечи.
У Шеффера моментально пересохло в горле. Он вспомнил вдруг почему-то, как сидел в ванной, привалившись к запертой изнутри двери, - красный, задыхающийся, с расстёгнутыми штанами, – и едва не застонал от болезненной неловкости.
Би повёл руками вниз по его спине – неуверенно, рывками: замирал на несколько секунд и перемещал ладони чуть ниже, и снова останавливался, дыша глубоко и нарочито ровно. Словно выполнял тяжёлую работу и хотел сберечь дыхание и силы. Густав словил себя на том, что слегка прогибает спину, давая рукам солиста возможность двигаться легко, без помехи в виде веса клоуновского тела.
Когда ладони Би остановились на его пояснице,и Каулитц,медленно, словно раздумывая, потянул его майку вверх, Шеффер в приступе тихой паники сообразил, что у него встал.
Уже минут пять как.
- Ну, давай, - лицо Билла было так близко, что Густ ощущал каждое слово, выдыхаемое им. Азбука Морзе тёплых выдохов и пауз. – Я…. – точка, – хочу… – точка…
И бесконечное тире паузы.
Шеффер облился потом.
- Би…
- Ну, - Билл запустил руки ему под майку, впился в мягкие бока неожиданно холодными пальцами, заставив его дёрнуться, - ну давай, чего? Мой ход, ну?..
И почти зло, рвущимся в выкрик шёпотом, выдохнул в самый рот :
- Ну что тупишь!..
Озарение накрыло барабанщика вышибающим дух шквалом.
Он потянул на себя Би, вцепившись ему в затылок так, что Каулитц ойкнул – как вцепляются друг другу в волосы дерущиеся женщины, до белых ногтей, насмерть и до последнего, - и поцеловал.
На самом деле, он терпеть не мог целоваться так - глубоко, влажно, мешая свою слюну с чужой, язык бесцеремонно проталкивая далеко в рот…
...в горячий и податливый рот Каулитца.
В жгуче-прохладный и сладкий после жвачки рот Каулитца.
Шеффер сдавленно взвыл, оттолкнул Би, вскочил, и, с грохотом зацепив по дороге дверь плечом, рванул вон из комнаты.
Билл поправил одежду, взял со столика бутылку газировки и неспешно вошел в ванную.
Он тщательно выполоскал рот, сплёвывая себе под ноги и давясь звуками, похожими на сухой кашель пополам с надрывным смехом, и долго стоял потом, уткнувшись лбом в стекло.
Безразлично уставясь в зеркало, за которым, казалось, никогда не было ничего, кроме бегущей наперегонки со светом темноты, он старательно делал вид, будто и не подозревает о том, что щёки у него совершенно мокрые, а на губах солоно.

***
- Я так понимаю, мне теперь осталось только одно, - Шеффер не поднял головы, когда Би приземлился напротив него, так и сидел, бездумным взглядом вперившись в пол, - ну и МаИньГоЕ сОлнЫФФко=)) же ты.
Би молчал, сжимая в карманах в кулаки.
- Ну ладно, - Густ невесело хмыкнул. - Ладно...
Он замолчал. Билл посмотрел на его пальцы, судорожно сцепленные в замок между колен, на взлохмаченную макушку и опущенные плечи - и, словно его сильно толкнули в спину, резко качнулся.
Он слишком поздно выбросил вперёд руки, пытаясь остановить падение. Колени его глухо стукнулись о пол у ног барабанщика, пальцы цеплялись за шефферовские джинсы.
Густав отпрянул, вскинув на него испуганные глаза.
- Ты...
- Густи. - Он посмотрел снизу вверх в расширенные зрачки Шеффера. - Густи... Гу... сти...
Ему внезапно стало трудно дышать и рёбра заболели, словно сердце выросло до размеров целого мира и встало поперёк горла.
- Гу-уусти, - он медленно и настойчиво, сам не вполне осознавая, что делает, разгибал сведённые пальцы Шеффера, пропускал свои между ними.
- Ты упал, - тихо заметил Густав.
- Я падаю, - хриплым шёпотом возразил Би, отчаянно сжимая барабанщиковы руки.
Ему совершенно не за что больше было держаться.

***
Эпилог:
После концерта вся группа как обычно сидит в гримерке.
Наконец Йост замечает будто про себя:
-Вроде можно и домой идти...
-Ну что,пошли!-откликается Шеффер и движением,напоминающим нажатие кнопки звонка,дотрагивается до кончика носа Билла.
-Перестань!Я так не люблю!-морщится дорогая звезда.
Густав лишь улыбается.Ведь знает,что Би не любит только то,что он делает это при посторонних.А наедине...Что ж,наедине можно позволить себе все.
Даже слишком большую нежность.